Тамбовские архиереи в XIX – нач. XX в.
В XIX в. функции епископа определялись, как начальника епархии по аналогии с губернатором, как начальника губернии. К этим функциям относилось: 1) все епархиальное управление и духовный суд, 2) попечение о местных духовно-учебных заведениях и церковных школах, 3) заведование всеми вообще церковными заведениями в епархии. Иначе говоря, епископ отвечал за координацию действий различных органов церковного управления и руководил ими.
Со времени учреждения епархии и до 1917 г. на тамбовской кафедре побывало 24 епископа. Из них 5 приходилось на XVIII в. и 19 на XIX – нач. XX в. С 1868 г. в помощь тамбовскому епископу была учреждена должность викарного епископа (с титулом Козловский, всего их было 5). Бросается в глаза частая смена архиереев в этот период, что противоречило церковным канонам, но в Синодальную эпоху стало общероссийской нормой.
Синодальная система была одной из форм, пусть и не самая лучшая внешнего бытования Русской Православной Церкви. Она не была насильственно навязана церковному народу, а явилась результатом сознательного выбора, обусловленного обстоятельствами времени и формой государственного устройства Российской Империи. Не случайно, что на протяжении 200 лет подавляющая часть высшей иерархии не протестовала сколько-нибудь серьезно против сложившегося положения, а наоборот была активной проводницей этой системы в жизни Русской Церкви. При создании этой системы некоторые канонические нормы были не нарушены, а истолкованы нетрадиционно в соответствии с запросами общества и задачами, стоящими перед государством. Но Русская Церковь, как одна из поместных автокефальных церквей имела право на свое собственное церковное правотворчество, если оно не противоречило общевселенским правилам. И поэтому те нормы и законы церковной жизни, которые установились в Синодальную эпоху, могут быть сравнимы с правилами принимаемыми на поместных соборах и они применимы к действию и руководству, даже и сейчас.
Исходя из вышеизложенного берусь утверждать, что власть епископа, на провинциальном уровне, не была зависима и не находилась в подчинении у власти государственной. Функции чиновников и епископа были строго разграничены. И вмешательство в дела друг друга было редким исключением, чаще связанным с обстоятельствами времени или личными взаимоотношениями представителей светской и духовной власти.
Кратко рассмотрим деятельность некоторых, епископов этой эпохи оставивших наиболее значительный след в истории епархии.
Епископ Иона Васильевский правил с 1811 по 1821 гг. Он обратил свое внимание, прежде всего на нравственное состояние духовенства, а соответственно на совершенствование духовно-учебной системы в епархии. При нем было открыто несколько духовных училищ: Тамбовское, Лебедянское и Липецкое. И таким образом заложены основы начального духовного образования. Он же первый среди тамбовских архиереев совершил обозрение епархии (в 1813 г.). До него епископ совершали лишь единичные поездки, не носившие обозрительного характера.
В 1832 году епископом Тамбовским и Козловским был назначен Арсений (Москвин), впоследствии видный церковный деятель, умерший в сане митрополита Киевского. По разному оценивали его деятельность современники и исследователи. Протоиерей Хитров, знавший владыку лично, отмечал, что он: «улучшил житейский быт духовенства и его нравственное состояние, ослабил до изнеможения секту молоканскую, усилил способы содержания монастырей и вместе с тем облегчил нравственное преуспеяние монашества, значительно продвигнул вперед образование духовное юношества в семинарии, много содействовал благолепию церковному», а Андреевский осторожно замечает, что он: «оживил строй Тамбовской епархии».
Помимо обычных забот о духовенстве, монастырях и семинарии в деятельности тамбовских епископов, начиная с Арсения проявилась и новая область приложения сил: это борьба с сектантами и раскольниками, с которыми епископ Арсений повел решительную борьбу, не гнушаясь никакими средствами. Именно при нем в отношении к сектантам применялись по большей части меры административного принуждения и насилия. По его инициативе местные власти активно включались в эту борьбу и семьи сектантов массово высылались из губернии.
Сменивший на тамбовской кафедре епископа Арсения епископ Николай (Доброхотов, время правления 1841-1857 гг.) был представителем так называемого ученого монашества, которых до этой поры на Тамбовской кафедре еще не было. До своего посвящения в епископы он был ректором Санкт-Петербургской Духовной академии. Оказавшись на Тамбовской кафедре он, прежде всего, обратил внимание на материальное положение духовенства (были упорядочены приходские штаты), на нравственное состояние паствы (обязывал духовенство больше говорить проповедей и катехизических поучений, обучать народ общеупотребительным молитвам, заботится об открытии церковных школ). В среде простого народа имя его было необычайно популярно: ни одного несчастного не оставил он без нравственного или материального утешения. Мягкость, доброта, отеческая забота – основный черты правления епископа Николая, отличающие его от предшественников. И такое отношение простиралось и на сектантов, которых Преосвященный старался больше увещевать, чем принимать к ним меры административного воздействия. По этому поводу епископ находился в некоторой конфронтации с тамбовским губернатором П.А. Булгаковым, последний: «жаловался на равнодушие епархиального начальства к распространению вредных сект». И хотя дело это закончилось в пользу епископа тем не менее Св. Синод поставил на вид: «медленность его».
Еще одна сторона деятельности епископа — проповедническая. В историю епархии он вошел как «тамбовский златоуст». Его проповеди производили огромное впечатление на представителей различных слоев населения. Это, пожалуй, единственный тамбовский епископ, проповеди которого были изданы в Тамбове отдельной книгой.
Последние шесть лет епископ сильно болел и практически не исполнял своих обязанностей. «Епархия не испытывала уже энергической деятельности своего любимого архипастыря» — замечает И. Дубасов. Другой современник епископа протоиерей Виктор Певницкий отзывается об этом периоде более резко: «Епископ Николай перестал заниматься делами сам и все отдавал на волю консистории. Резолюции его на всех бумагах были всегда одни и те же самые лаконические и механические: «в консисторию», «пусть рассмотрит консистория», «исполнить», «утверждается». Для всех было непонятно и удивительно, как это епископ Николай, с большими достоинствами, умный, ученый, стоявший во главе академии, как достойный ее профессор и ректор, голова светлая, с сердцем добрым, в управлении Тамбовской епархией мог окружить себя личностями бездарными, с низкой нравственностью, без образования, жадными и до денег и до водки!» Этот период интересен еще и в том смысле, что прекрасно иллюстрирует те процессы, которые начинают происходить в епархиальном руководстве в отсутствии должного контроля со стороны архиерея.
Совершенно необычное явление в ряду тамбовских архиереев представляет епископ Феофан (Говоров) правивший епархией всего четыре года с 1859 г. по 1863 г. После Тамбовской кафедры он еще три года правил Владимирской епархией, а затем добровольно отказавшись от епископской власти, провел оставшиеся 28 лет жизни в монастыре в числе братии Вышенской пустыни Тамбовской епархии. Сам он решение свое объяснял так: «Я ищу покоя, чтобы покойнее предаться занятиям желаемым (духовному писательству), но не дилетанства ради, а с тем непременным намерением, чтобы были и плоды трудов небесполезные и не ненужные для Церкви Божией.. Имею в мысли служить Церкви Божией, только иным образом служить». Служение это принесло гораздо больше пользы. Писательская и пастырская деятельность святителя оказала огромное влияние на религиозную жизнь в России. «Для того он и удалился от мира, чтобы с высоты своего подвига яснее видеть насущные нужды и недуги нашего времени и, по возможности, полнее оказать необходимую помощь» — замечает один из первых жизнеописателей епископа Феофана протоиерей П. Смирнов.
Современники архипастырскую деятельность епископа Феофана воспринимали неоднозначно, так тот же Певницкий писал: «Человек впрочем, он очень умный и большой богословской начитанности и знания, но созерцатель и мистик, аскетического характера и направления. Место его — на поприще учебного кабинетного писателя или ученого аскета в монастыре, а отнюдь не на административном поприще архиерея, на котором он оказался совершенно не способным, по своему созерцательно-отвлеченному направлению, при отсутствии реального практицизма». Хотя с мнением этим можно и не согласиться, так как протоиерей сравнивает святителя с его предшественником епископом (впоследствии митрополитом Московским) Макарием (Булгаковым), который видимо больше импонировал заслуженному протоиерею своими «манерами благовоспитанного аристократа», но для Тамбова за краткий срок своего правления практически ничего не сделал, разве что начал у нас писать свою многотомную историю Церкви. А вот при епископе Феофане было заложено здание Тамбовского Епархиального женского училища (1863 г.) и начали издаваться Тамбовские епархиальные ведомости (1861 г.).
Еще один владыка, который не так долго пробыл на Тамбовской кафедре епископ Палладий (Раев), в будущем митрополит Санкт-Петербургский. Правил он нашей епархией с 24 июля 1873 по 9 сентября 1876 гг. Ни один тамбовский архиерей до епископа Палладия и после него не заслужил, столь противоречивых оценок со стороны современников. Вот что о нем писал протоиерей Певницкий: «его неугомонное искательство вследствие внутреннего его честолюбия, всего большего и лучшего, и это ему удивительно легко удавалось. Из всех архиереев, каких я знаю в своей современности, это удачник первой масти. Он прозорливо усматривал скорее всякого все моменты и шансы, способствовавшие карьере, ловил их вовремя и ловко ухитрялся поворачивать их в свою пользу. Палладий в свое трехлетнее пребывание в Тамбове не сделал ровно ничего жизненного и плодотворного для епархии. Любил он по ней с помпой, пышно и величественно разъезжать для своего развлечения, а не обозрения. И излюбленный ключарь впереди его везде будировал духовенство, и народ устроять ему покудрявее встречи при въездах в села и входах в церкви. Он первый завел, — прежде не было и дело велось просто, с апостольской скромностью, — чтобы из церквей везде духовенство выходило к нему навстречу, в церковном облачении и с множеством икон и хоругвей, и ждало заранее его приезда на площади церковной. В поездках всегда сопровождала его огромная свита с певческим полным хором, иподиаконами и протодиаконом. Память о себе оставил в Тамбове одними постройками, да и то совершенно не нужными и обременившими многих понапрасну» Записки протоиерея были напечатаны в «Русской старине» в 1905 г., после смерти отца Виктора (он умер в 1892 г.) конечно же они весьма спорны. Однако без сомнения протоиерей высказал мнение части тамбовского духовенства, однако так думали не все. Не случайно спустя 23 года после того, как владыка Палладий покинул Тамбов в Тамбовских епархиальных ведомостях появилась статья с характерным названием: «Заботы митрополита Палладия (Раева) о духовно-учебных заведениях Тамбовской епархии». Из нее мы узнаем, что: «В 1870 г. Тамбовская Духовная семинария практически в развалинах. Тесное, неуютное, холодное помещение. Жертвы неустройства преподаватель Кирилловский, Теплов и более 10 воспитанников, умерших в течении 1875-1876 гг. С 1873 г. начали перестраивать. Второе Тамбовское Духовное училище не имело теплого коридора, гнилые рамы и полы, постоянный холод зимой, воспитанники сидели на занятиях в шубах и валенках, в помещениях угар от дыма из-за него, даже отменяли занятия. В 1875 г. построили коридор и церковь (1877 г.), до этого ходили в приходскую и нередко были биты мещанскими мальчишками «гужами». Именно епископ Палладий стал устроять семинарию и училищное общежитие (с 1874 г.). Он настоял на создании комиссии по покупке дома для общежития. Он первый заговорил об устройстве свечного завода, составил комиссию из трех человек, но дело затянулось на 15 лет». Добавим еще, что по его же инициативе начато дело по приобретению нового здания для Шацкого духовного училища и Липецкого духовного училища, а также в 1875 г. открыто Тамбовское Казанское Богородичное миссионерское братство. Скажу вам, что за три года ни один архиерей не развернул такой кипучей деятельности. Хотя, наверное, владыка Палладий был любителем карет, пышности и представительности. Подобные слабости до революции были присущи не только ему одному.
Хочется сказать несколько слов о епископе Иерониме (Экземплярском), правившем епархией с 1890 по 1894 гг. На долю этого епископа выпало очень сложное время в истории губернии: голод 1891-1892 гг. и эпидемия холеры. Он сам активно включился в помощь голодающим раздавая свои личные средства и организовав епархиальный Комитет помощи голодающим. Кроме того, распорядился, чтобы по всем округам епархии были разосланы антихолерные аптечки (по 15 на округ). Несмотря на такое сложное время, епископ Иероним вошел в историю епархии как местный реформатор. Реформы или преобразования его заключались, прежде всего, в том, что он попытался как-то встряхнуть духовенство, заставить его работать более интенсивно. В своей архипастырской деятельности владыка очень часто использовал Тамбовские епархиальные ведомости, которые по его инициативе стали выходить еженедельно, как трибуну для своих выступлений. В них нередко появлялись воззвания епископа и обращения к духовенству с теми или иными предложениями. Так в № 5 ведомостей за 1891 г. было опубликована небольшая программа действий, которую наметил к исполнению владыка Иероним. Она заключалась в следующем: «1) искоренить сделавшимся обычным явлением венчание ранних браков, 2) устранить явление, когда назначенные на место продолжительное время не являются к посвящению, 3) открыть общества трезвости, приучать прихожан к общему пению, 4) прекратить частые переходы из одного прихода в другой, 5) оживить деятельности благочиннических советов и учредить должность духовно-судебных следователей, 6) открыть во всех округах отделения Тамбовского казанского Богородичного миссионерского братства (ТКБМБ), 7) усилить деятельность духовенства в церковно-приходских школах и во внебогослужебных беседах». Частью эта программа была выполнена: 3 июля 1891 г. последовал указ Синода об открытии во всех уездах епархии отделений ТКБМБ, были выработаны специальные правила для благочиннических советов, из состава их выведен духовник, а его место занял духовно-судебный следователь. Благочинным строго предписано, чтобы в приходах открывали школы, общества трезвости, а прихожан учили общему пению. Епископ обязал всех настоятелей, чтобы прихожане к концу года (1891 г.) знали наизусть заповеди Божии. Конечно же, все эти меры были малоэффективны, мы знаем, что даже в 1913 г. большая часть прихожан по-прежнему плохо знала заповеди, а общее пение так и не было введено повсеместно.
Особое внимание уделил епископ церковному пению. После обозрения епархии в 1891 г. владыка через епархиальные ведомости обратился к духовенству со следующим воззванием: «Устранить замеченные мною влечения управляющих хорами к партесному вычурному, а иногда крикливому, пению и при том таких пиес, которые в музыкальном отношении ниже всякой критики. Управляющими хорами строго внушить, что они обязательно должны употреблять древние, освященные временем церковные напевы или переложения их, сделанные современными композиторами».
В августе 1890 г. при архиерейском доме была открыта певческая школа, которая указом Императора от 17 июля 1892 г. была преобразована в Тамбовскую миссионерско-псаломщицкую школу. Школа эта, по мысли Преосвященного Иеронима, призвана была повысить образовательный уровень диаконов и псаломщиков, подготовить квалифицированных специалистов миссионеров. Едва ли последняя задача была реализована в стенах этой школы, но низшие члены клира получили прекрасную возможность пройти подготовку и получить сан диакона. Консолидации усилий миссионеров владыка все же уделял много внимания, кроме того, что открылись отделения Братства в каждом уезде, 26-30 января 1892 г. состоялся первый съезд епархиальных миссионеров (в нем приняло участие 18 священников-миссионеров и 4 по собственному желанию).
Пристальное внимание было уделено и монастырям. Посетив большую часть тамбовских обителей, владыка, прежде всего, обратил внимания на проблемы внутри монашеских общин, а именно: отсутствие дисциплины, непорядки в богослужении, духовная безграмотность среди монашествующих, конфликты. Для исправления положения впервые в истории епархии 5-6 февраля 1892 г. и 25 и 26 января 1893 г. проведены в архиерейских покоях Казанского монастыря г. Тамбова собрания настоятелей и настоятельниц тамбовских монастырей. На втором собрании в числе прочего было решено: «1) богослужение совершать по уставу чинно, 2) ввести по воскресеньям и праздничным дням чин о Панагии 3) постепенно ввести обиходное пение, 4) древние напевы разрешить только в Вышенской и Саровской пустыни, 5) понуждать иноков читать духовную литературу, 6) заводить мастерские, 7) завести в мужских монастырях книги проступков 8) в женских монастырях запретить пускать квартиранток».
Чрезвычайно важное событие, которое совершилось в годы правления епископа Иеронима стало строительство в 1894 г. свечного завода. Это изменило всю экономику епархии, теперь свечи, которые всегда были основным источником дохода, делались в одном месте и распределялись по всем приходам и, таким образом, финансовые потоки от продажи свечей удалось централизовать и значительно увеличить.
Последние 17 лет до существенных изменений во всех сферах жизни российского общества в истории епархии ассоциируются с именами двух епископов: Иннокентия (Беляева, правил с 14 марта 1903 по 7 декабря 1909 гг.) и Кирилла (Смирнова, правил с 24 января 1910 по 19 марта 1918 гг.). Первый завершил дело, начатое еще при епископе Иерониме – прославление прп. Серафима Саровского (1903 г.). И хотя у нас чаще всего все, что касается прославления старца, связывают с именем митрополита Серафима (Чичагова), но все же основная тяжесть всех подготовительных и организационных мероприятий по Саровским торжествам выпала на долю именно епископа Иннокентия и духовенства подведомственной ему тамбовской епархии. Правление епископа Иннокентия совпало с периодом первой русской революции, когда пожар аграрных беспорядков захватил обширные районы Тамбовщины, и даже в самой Тамбовской Духовной семинарии было организовано тайное общество революционеров и произведено два покушения на ректора.
Владыка Кирилл стал первым архиепископом на Тамбовской кафедре (1913 г.), он же явился одним из основных инициаторов и организаторов прославления свт. Питирима Тамбовского, почитание которого в епархии имело давние и глубокие корни. Архиепископ Кирилл закончил, начатое еще при епископе Иннокентии дело по перестройке здания Тамбовской Духовной семинарии. В 1911 г. оно стало таким, каким мы видим его сейчас: трехэтажным с Кирилло-Мефодиевской церковью в южной части корпуса. А в целом периоды правления этих двух владык отмечены как эпоха внешнего благоденствия Тамбовской епархии, но уже явно были видны признаки кризиса в разных сферах епархиальной жизни.
Курс лекций по истории Тамбовской епархии, прочитанный в Тамбовской духовной семинарии в 2003-2006 гг. преподавателем О.Ю. Лёвиным.
Источники и литература:
1. Записки протоиерей Певницкого Русская старина. 1905 г. Июль-Сентябрь.
2. Заботы митрополита Палладия (Раева) о духовно-учебных заведениях Тамбовской епархии. ТЕВ. 1899. № 2.
3. ТЕВ. 1891. № 5