Э. А. Морозова Тамбов, ТГУ им. Г. Р. Державина
Некоторые аспекты религиозной жизни торгово-промышленного села Рассказово Тамбовской губернии XVIII-XIX вв. *
Расположенное в 30 км от губернского города, село Рассказово являлось одним из крупных торгово-промышленных сел Тамбовского уезда. Его нетипичный для губернии профиль определил довольно интересную конфессиональную жизнь населенного пункта.
Датой основания Рассказова принято считать 1698 г. За XVIII в. сложился тот конгломерат населенных пунктов, который долгое время составлял единый рассказовский приход. Точной даты создания прихода на данный момент не обнаружено. А.Е. Андриевский в «Историко-статистическом описании Тамбовской епархии» в 1911 г. отмечал, что приход очень старый, открыт 150 лет назад, то есть около 1760 г. [1, с. 55]. Первые сохранившиеся метрики при церкви датируются 1758 г. [2]. Однако Иоанно-Богословская церковь упоминается уже в «Книгах окладных новоселебным селам Танбова и Казлова городов» за 1702 г. [3, с. 290]. Скорее всего церковь действительно была поставлена в селе практически сразу после заселения.
Сколько раз перестраивалась церковь в XVIII в. и перестраивалась ли вообще, нам неизвестно. Однако содержали ее в должном виде, украшали со всем возможным тщанием, о чем свидетельствует запись впечатлений от села и церкви священника Герасима Алексеевича Скопина. Проходя из Саратова в Киев в 1787 г., он оставил нам следующее описание богатого удельного села: «…Рассказово, не хуже нашего города Петровска: дворов в нем не менее 1000… Во всем селе церковь одна, с приделом святителя Афанасия Великого (престол 18 января — М.Э.), деревянная. Весь иконостас весьма хороший; и в приделе, и в настоящей образа — ризы серебряные и позлащенные; над престолом балдахин богато устроен на столбах; на престоле дарохранительница серебряная позлащенная в 300 руб., так же и в приделе все устроено хорошо…» [4, с. 26]. Только благодаря о. Герасиму для нас сохранился облик и убранство деревянной рассказовской церкви.
Разрастание села, обрастание его выселками привели к увеличению церковных штатов. Уже в середине XVIII в. она была пятиприходной, а в 1796 г. «по умножившемуся количеству душ в приходе мужского пола и другим нужностям» [5] стала шестиприходной по штату, но никогда по числу метрик таковой не являлась. К 1810 г., со смертью о. Максима Ильина, в церкви опять осталось 5 священников, 2 диакона, 6 дьячков и 4 пономаря. Богословская церковь села Рассказово с XVIII в. была центром благочинного округа, в котором на 1806 г. состояло 14 церквей близлежащих сел, духовником округа был священник Преображенской церкви с. Большая Талинка [6].
В 1820-е гг. деревянную Иоанно-Богословскую церковь снесли, построили новую деревянную холодную церковь, освятив ее в честь св. Дмитрия Ростовского Чудотворца (престол 21 сентября или 28 октября). В 1840 г. ее перестроили в камне «усердием разных благотворителей» [7]. Очевидно, эта церковь считалась в приходе временной заменой Иоанно-Богословской, так как приход все равно называли в документах Богословским, но дела по финансированию и строительству главной церкви села шли плохо [8, с. 17].
В одной Дмитриевской церкви селу с выселками было тесно. В 1824 г. на деньги А.М. Полторацкого в сельце Большая Богословка была построена Троицкая церковь, куда с июля 1838 г. перевели два штата священнослужителей из Дмитриевской церкви. С 1857 по 1861 г. в д. Арженка В.Я. Рогозой возводилась Покровская одноприходная церковь, куда перевели в 1860 г. один штат служителей из Троицкой церкви. Итого в селе постоянно действовало пять штатов священно- и церковнослужителей. Для большого села это было не очень много. Если в 1778 г. на один приход приходилось в среднем 130 дворов, то в 1859 г. Покровская церковь имела 165 дворов паствы, Троицкая церковь — 250 дворов, а каждый из трех приходов Дмитриевской церкви по 300 дворов [9]. Кроме того, в селе было много приезжих, временно живших, проходящих, которые заходили по надобностям в рассказовские церкви. Новая каменная теплая трехпрестольная церковь во имя святого апостола Иоанна Богослова была в основном отстроена только к 1879 г., а приделы отделаны не ранее 1884 г. [1, с. 55], но и она проблему перенаселенности приходов не решила. Еще две церкви были построены стараниями клана Асеевых — в 1901 г. во имя святителя Тихона, епископа Амофунтского в селе Пичер (Первоникольское) и с 1892 г. в фабричном детском приюте и больнице М.В. Асеева — домовая Екатерининская [1, с. 44, 54].
Несколько «снимал напряженность» с большим: количеством прихожан тот факт, что с конца XVIII в. в селе стало распространяться сектантство, в первую очередь молоканство. Священники в первой половине XIX в. неоднократно уведомляли светское и церковное начальство о фактах молитвенных собраний у субботников и молокан, ежегодно отчитывались о вновь обращенных в лоно церкви [10].
Метрики сохранили факты перехода в православие старообрядцев, но все они принадлежали к обществу крестьян г-на Шереметева, то есть старообрядчество, скорее всего, было привнесено в село из Нижегородской губернии [11]. Исследования таких ересей, как молоканство и субботничество, скорее указывает на местный характер их возникновения [12, с. 13]. Хотя появление молоканства принято относить к концу XVIII в., рассказовские священники не стремились до 1830-х гг. к обращению в православие молокан, о чем свидетельствует отсутствие записей о подобных фактах в метриках Иоанно-Богословской церкви. В 1833 г. епископом Арсением было издано распоряжение о выплате пособий священникам за обращение сектантов в православие (200 руб. ассигнациями в год) и об единовременных пособиях при переезде священника на приход с сектантами. С 1 июня 1835 г. он выхлопотал для священников в молоканских селах ежегодное пособие, которое и получали все священники с. Рассказово [12, с. 26, 164]. С этого времени ежегодно в метриках встречаются записи о приобщении и крещении молокан. Существование секты субботников отмечается исследователями с 20-х гг. XIX в., но первое присоединение к православию члена этой секты в рассказовском приходе состоялось в 1864 г. [13].
Серьезные меры губернского и епархиального начальства, постоянно предпринимаемые для искоренения ересей, действенности не возымели. Несмотря на судебный процесс, по которому в 1846 г. было осуждено в общей сложности около 200 молокан [14], уже в 1848 г. рассказовский благочинный вновь уведомлял начальство о почти 450 душах молокан в селе. С 1862-1863 гг. жалобы на молитвенные собрания молокан и субботников, открытое исполнение ими своих обрядов, на самовольные уходы из села, работу православных на молокан, открытие школ сектантами, на занятие руководящих должностей сектантами в селе, и, главное, на бездействие и попустительство власти, регулярно шли от рассказовских священников в Епархиальное управление, а оттуда в канцелярию губернатора [15]. Но искоренить секты оказалось невозможно. Финансовые возможности позволяли молоканам и субботникам влиять на властные структуры в нужном для секты направлении. Молокане предпринимательских кланов крестьян Желтовых и купцов Проскуриных даже сделали крупные пожертвования на постройку Троицкой церкви в камне, окончившуюся в 1895 г. [1, с. 56]. По данным А.Е. Андриевского, в рассказовском приходе на 1910-е гг. из почти 12-тысячного населения 2900 человек исповедовали молоканство, субботничество и, в меньшей степени, хлыстовство. Молокане и субботники имели зарегистрированные общества и собственные молитвенные дома [1, с. 55-58].
Финансовое состояние рассказовского клира складывалось из нескольких составляющих. При сельских церквях традиционно должны были стоять дома для причта, полагалась земля пахотная и сенокосная. На 1702 г. на 4 двора духовенства при Богословской церкви значилось 60 четвертей земли (30 десятин) в трех полях и покосов на 20 копен (2 десятины) [3, С.290]. В 1778 г. о. Федор Михайлов сообщал начальству, что за его приходом числится 25 четвертей земли и сенных покосов на 15 копен, то есть в переводе на десятины — около 12,5 десятин пашни и 1,5 десятины покосов. Если учесть, что в церкви было 5 приходов, то ее земельные владения увеличились к этому времени до 70 десятин земли. В 1859 г. клировая ведомость утверждала, что при Дмитриевской церкви усадебной и сенокосной земли нет, только 99 десятин пахотной. При Троицкой церкви так же нет никакой земли, так как она отведена к Покровской церкви — 33 десятины пахотной [16]. Если разделять поровну между причетниками земли, то на каждого действующего причетника должно было приходиться 9-11 десятин на семью, при крестьянском наделе в 2 десятины на тягло. Поскольку усадьбы священников (8 десятин 664 сажени) стояли на помещичьей (крестьянской) земле [17], то прихожане отобрали после 1861-1865 гг. 5 из 8 усадеб клира Дмитриевской церкви. Священникам приходилось снимать квартиры и судиться с крестьянами. Дома причта были деревянные, за исключением причетников Покровской церкви. В.Я. Рогоза, строя церковь, построила для них каменные дома. Самый большой из них, для священника, был общей площадью 102 кв. м. [1, с. 43-44].
Единственным денежным пособием, которое рассказовские священники получали от епархии, были средства в размере 55 рублей 95 копеек, ежегодно выплачивавшиеся им на предмет обращения сельских сектантов к православию. Основные доходы клира складывались из платы за требы, свечного и кошелькового сбора, и обработки приходской земли. Оплата за требы была нормированной (по обычаю). В дореформенный период плата за крещение младенца составляла 6 копеек, молитва родильнице — 4 копейки, венчание стоило 22 копейки, погребение младенца — 6 копеек, отпевание взрослого обходилось в 20 копеек [18]. При таких тарифах в год клир получал не так уж много денег, при этом крестьяне традиционно старались оплатить требы продуктами. Например, в 1859 г. официальный совокупный доход клириков трех рассказовских церквей составил бы по общепринятым нормам около 645 руб. вместе с пособиями сиротам. А по ревизии 1858 г. их числилось с домочадцами, заштатными и сиротствующими 100 человек в 29 дворах. При этом такие требы, как крещение и отпевание были «совестными», батюшка должен был их исполнять в любом случае, даже без оплаты, их неисполнение ложилось на него тяжелым грехом, погубленной душой некрещеного или не отпетого. Поэтому единственной отдушиной для причта были свадебные сборы. При официальной оплате в 22 копейки, минимумом для села была сумма в 10 рублей, верхний потолок ограничивался для прихожан «подлого» происхождения 50 рублями. В приходе совершались венчания и дворян, купцов, мещан, прихожан других приходов, что так же давало некоторую еюзможность заработать.
Практика « кормления» за счет прихожан не устраивала ни одну из сторон. Рассказовский клир, не желая зависеть от подачек крестьян, мещан, купцов (зачастую! сектантов) и унижаться перед помещиками, просил епархиальное начальство ввести жалование, нормированную оплату их труда [19].
Однако при всех материальных и моральных трудностях, клир рассказовских церквей старался соответствовать званию пастыря. Епархиальное начальство отмечало не только безупречное поведение и успехи в миссионерской деятельности рассказовских священников по обращению старообрядцев, сектантов, евреев и католиков в лоно православия, но и обязательное увещание арестантов, так как через село шли этапом в Сибирь, стояла этапная команда [2.0]. Очевидно, что в сектантском селе служитель церкви и не мог позволить себе не соответствовать нормам поведения, которые общество и начальство желало в нем видеть.
Таим образом, село Рассказово оказалось весьма не типичным по религиозному поведению жителей. Строительство и тщательное украшение православных церквей сочеталось с твердым убеждением в нерентабельности их посещения, отрицанием оплаты треб и желанием самостоятельного толкования священных книг. Священство богатого села, тем не менее, находилось в стесненных обстоятельствах ввиду непростой конфессиональной структуры населенного пункта.
* Православная история и традиционная культура Тамбовского края: Мат-лы межрегион. науч.-практ. конф. 22-23 марта 2006 г. / Науч. ред. Л.Ю. Евтихиева. Тамбов, 2007. 254 с.
Литература
1. Андриевский, А. Е. Историко-статистическое описание Тамбовской епархии. Тамбов, 1911.
2. ГАТО. Ф. 1049. Оп. 5. Тамбовский уезд.
3. Книги окладные новоселебным селам Танбова и Казлова городов нынешнего 1702 г. // ИТУАК. Вып. 39. Тамбов, 1894. С. 290.
4. Скопим, Г.А. Из дневной записи пешехода — саратовского церковника из Саратова до Киева по разным городам. // ИТУАК. Вып. 37 Тамбов 1893 С. 26.
5. ГАТО. Ф. 12. Оп. I. Д. 462. Л. 42.
6. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 432. Л. 3 об. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1.Д. 1396. Л. 9.
См. подробнее: Кученкова, В. А. Асеевы. Тамбов, 2001. С. 1 7. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 67а. Д. 1396. Лл. 7-22 об.
10. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 1154. Лл. 7, 14-15 об.; Д. 1459 Лл 29-30 об-Д. 1468, Лл. 2-31 об.
11. ГАТО. Ф. 1049. Оп. 5. Д. 5607. Л. 566 об.; Д. 5666, Лл.44 об., 279 об.
12. Хитрое, Г. В. Историко-статистическое описание тамбовской епархии. Тамбов, 1861.
13. ГАТО. Ф. 1049. Оп. 5. Д. 5912. Лл. 17 об.: 101 об.
14. ГАТО. Ф. 2. Оп. 140. Д. 857.
15. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Дц. 1154, 1459, 1468; Ф. 4. Оп. 1 Д 2108 Лл. 22-22 об.
16. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 1396. Лл.7-16об.
17. ГАТО. Ф. 26. Оп. 2. Д. 299. Л. 16 об.
18. Доброклонский, А. Руководство по истории церкви (1700-1890). Вып 4 М., 1893. С. 181.
19. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1.Д. 1396. Лл. 7-9 об.
20. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 1396. Лл. 10-12 об.