Из интервью владыки Евгения (Ждана) директору Центра Православной культуры города Тамбова Антонию Лозовскому. Перепечатывается по публикации в «Кирсановской газете» (18 октября 2002).
Я родился в религиозной семье, благочестивой, христианской. Мои родители были глубоко верующие люди. Папа священником не был, но он был православным христианином. И папа, и мама были выращены в хороших православных христианских семьях и нам передали нашу святую православную апостольскую веру, веру наших дедов, наших отцов, наших предков.
Каждый человек изначально получает духовное воспитание в семье. Родители воспитывают детей своих, воспитывает и общество, воспитывают и близкие добрые люди, когда человек начинает уже во множестве посещать центры духовной жизни. Я имею в виду монастыри, храмы. Мне Бог судил получить такое духовное направление и воспитание уже в зрелом возрасте, когда я закончил школу при Жировицком женском, даже собственно мужском, монастыре, потом туда были переведены в годы построения нашей новой жизни в 60-е из Гродненского женского Богородичного монастыря монашки. С детских лет я постоянно бывал в Жировицкой обители и там видел монашескую жизнь, старался глубже ее постичь, много читал о ней и, конечно, определенный след в моей жизни, духовный глубокий след, оставил митрополит Антоний Мельников (он был тогда ректором Минской духовной семинарии, которая была закрыта около 1962 г.) и многие другие насельники этой обители.
Там была прекрасная игуменья матушка Гавриила Лисицкая, человек с очень сложной судьбой. Она сама была ленинградка. при ней воспитывались две сиротки – матушка Варвара и матушка Катерина. Они дожили до глубокой старости, как и сам матушка игуменья Гавриила, и вот, общаясь с этими людьми, я все больше и больше взодил в духовную жизнь, открывал для себя красоту Православия, красоту нашей веры.
Глубокий след оставила во мне духовная школа, которую я застал и видел, хотя ам и не учился там, потому что поступил в Ленинградскую духовную семинарию уже в 28-летнем возрасте. Это была, можно сказать, духовная школа царского времени. Ее преподаватели были люди особой культуры, особого интеллекта, и, конечно, глубочайших знаний и богословских, и светских. Наверное, эта школа и наложила на меня отпечаток, благодаря которому в будущем я пошел заниматься в Ленинградскую духовную семинарию.
Семинарию я закончил за два года, потому что сразу был принят во второй класс, сдавая экзамены, и затем сразу со второго был переведен в четвертый класс семинарии, так как закончил второй класс с отличной успеваемостью, первым студентом.
Конечно, пропуская курс, человек не получает полноценных знаний. Это делалось для того, чтобы кандидаты, не поступившие в духовную школу, могли восполнить место перешедших в четвертый класс. То есть это делалось для того, чтобы больше принять в духовную школу. Затем полных четвыре года обучения в академии.
Закончив академию, я был направлен в иностранный отдел внешних церковных сношений и в аспирантуру при МДА с одновременным послушанием референта. Еще три года занятий в аспирантуре и, закончив аспирантуру, я возвратился к месту своего пребывания в г. Санкт-Петербург, где начал нести послушание рядовым священником при Краносельском храме Александро-Невской Лавры. Это была бывшая церковь императорского, по-моему, Преображенского полка. На втором году своей службы я был переведен в Спасо-Преображенский кафедральный собор в центре города, в зону посольств и старой Санкт-Петербургской интеллигенции. Одновременно я преподавал и литургику сначала в семинарии, а затем и в академии. Также я стал нести послушание личного секретаря митрополита Антония и секретаря епархиального управления. После кончины митрополита Антония в 1986 г. на Ленинградскую кафедру был назначен управляющий делами Московской Патриархии митрополит Эстонский и Таллинский Алексий, нынешний патриарх. С ним я трудился целый год секретарем епархии, и вот 31 мая определением Св. Синода и благословением Святейшего патриарха Пимена я был рукоположен во епископа Тамбовского и Мичуринского. Так началась моя архипастырская деятельность на Тамбовской земле, ставшей для меня уже второй родиной, а, может быть, и первой в духовном понимании.
4 марта 1985 года митрополит Антоний написал представление Святейшему патриарху Пимену о том, что мне надлежит принять монашеский постриг. Мне уже было 43 года. Это был очень серьезный, обудманный в зрелом возрасте, шаг. Однако когда благословляет архиерей, не стоит задумываться, мы должны принимать это как Божие благословение, он собой знаменует присутствие всей полноты божественной благодати, без архиерея нет Церкви. Мы как раз возвратились с владыкой Антонием из Чехословакии, куда он был направлен благословение Св. Синода и Святейшего патриарха на празднование 1010 годовщины со дня кончины Кирилла и Мефодия. И вот после вечернего богослужения субботы, в Никольском соборе, состоялся мой постриг.
О том, что переживает человек, принимающий постриг, знает только он сам и Господь Бог. Конечно, задумываешься, каким будет твой путь. И не в плане какой-то карьеры, а в плане действительного исполнения тех обетов, которые ты даешь, лежа крестом на полу пред стопами святителя, который совершает этот чин пострига.
Когда меня уже облачили во все монашеские одежды, вручили монашеский крест и изогнутую свечу как символ нового бытия или новой жизни, я понял, что жизнь начинается снова и по-новому. Потому что ты дал обеты Богу, ты должен их исполнить, ты несешь великую ответственность перед Господом Богом. Владыка Антоний утром меня возвел сразу же в архимандриты, и первая Божественная Литургия, которую я возглавил как архимандрит сослужа митрополиту, была совершена в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры.
Для меня этот собор особенно дорог. В нем произошли все три мои хиротонии: во диакона – в Великую Субботу в 1967 г., священническая – в 1977 г., в день памяти Александра Невского, 12 сентября, и, наконец, 31 мая, епископская хиротония. Там, между прочим, и многие святители земли Тамбовской были посвящены в епископский сан в период синодального управления нашей Церковью. Для меня этот день очень дорог не только моей хиротонией. В этот день, 31 мая, за год до моей хиротонии, был погребен мой наставник митрополит Антоний. Он скончался 29 мая, а 31 мая был день его погребения. И видимо, пути Господни действительно неисповедимы, свое шествие на древнюю Тамбовскую землю я начал в день кончины святителя Луки Войно-Ясенецкого 11 июня и прибыл сюда 12 июня 1987 г.
Мне Господь судил прийти на такой великий свещник управления в годы преобразований в обществе и в Церкви, когда после тяжелого периода глумления над Церковью наступила оттепель, и Церковь подошла настолько ослабленной к этому новому периоду своего бытия. Воспитание молодежи было в одном направлении. Сейчас надо воцерковлять народ, и в первую очередь молодежь, будущее Церкви, будущее нашего общества. Чтобы они не выросли, как, может быть, нас воспитывало время, далекими от Церкви, чтобы они ближе пришли к Церкви, потому что Церковь откроет им понятие о смысле жизни, бытия. Откроет им глубину любви человека, красоту. Откроет им надежду, укрепит в них веру.
P.S. Центр Православной культуры города Тамбова просуществовал 10 лет и многое сделал в свое время для катехизации взрослого населения города Тамбова (радиопрограмма “Истоки”, лекции, беседы, видеофильмы, походы, Питиримовские чтения и т.д), а также для работы с детьми, интернатами, домом престарелых. Из тех, кто посещал Центр, трое стали священнослужителями (священник Григорий Чекменёв (+2010), священник Антоний Лозовский, священник Алексий Замотаев), двое сотрудников в настоящее время трудятся в Епархиальном управлении Тамбовской епархии (Олег Юрьевич Лёвин, Ростислав Юрьевич Просветов), многие девушки стали матушками, другие так или иначе трудятся сегодня на церковном поприще.